Коллекция Музея Одной Улицы пополнилась необычным экспонатом – маской «чумного доктора».

Долгое время после появления чумы в Европе, люди не знали ни причины появления этой болезни, ни действенных способов борьбы с ней. Считалось, что чума передается во время контакта с больным, или через его вещи. На основании этих представлений и возник впечатляющий защитный костюм медика во время чумы.

Маска с клювом должна была защищать врача от «тлетворных запахов». Для этого клюв маски заполнялся сильно пахнущими лекарственными травами. Также, по одной из версий, маска должна была отпугивать болезнь, переносчиком которой считались птицы. Маска имела также стеклянные вставки, защищающие глаза. В комплекте к ней шел длинный, пропитанный воском плащ и кожаная или промасленная одежда, защищающие медиков от разнообразных паразитов.

К сожалению, Киев, как и любой европейский город, неоднократно страдал от эпидемий чумы и боролся с этой болезнью различными методами. Чтобы не заразиться при осмотре больных, медики не прикасались к ним, носили провощенные закрывающие костюмы, окуривали себя дымом, проветривали одежду и постель, два раза в день в домах и в лазаретах «жгли нефть» (считалось, что огонь очищает воздух от болезни).

Одну из чумных эпидемий сумел каким-то образом предвидеть выпускник Могилянской Академии, философ и поэт Григорий Сковорода (1722-1794). «Однажды, – это было в августе 1770 года, спускаясь со Старого Киева на Подол и дошедши до того места, где ныне Андреевская церковь, он вдруг поворотил назад, как будто по велению какой-то силы; отошедши от прежнего места на значительное расстояние, он опять пошёл к нему и опять воротился. Желая, однако ж, победить в себе такую странную нерешительность, Сковорода пошёл твёрже тем спуском, но вдруг побежал назад, заткнув нос и с ужасом повторяя, что он слышит запах от трупов. Совершенно расстроенный, он тотчас начал собираться в дорогу, говоря, что в Киеве будет чума. Напрасно успокаивали его, что опасаться нечего, что о чуме и слуху нет. Сковорода ничего не слушал и в тот же день ушёл пешком из Киева прямо в Ахтырку. И действительно, 3 сентября открылась в Киеве опустошительная моровая язва», – писал историк Виктор Аскоченский.