Николай Иванович Булгаков, родной дядя писателя Михаила Булгакова, пошел по стопам отца и старшего брата Афанасия – закончил Орловскую Духовную семинарию и поступил в Киевскую Духовную Академию, где уже преподавал А.И.Булгаков. По окончании курса он был назначен помощником инспектора в Тифлисскую семинарию. Однако во время волнений в начале декабря 1893 года семинаристы потребовали от Экзарха Грузии «вследствие невозможности исправить по характеру учителя Н.И.Булгакова удалить его. Он для нас злой ангел, Мефистофель, возмущающий нашу совесть и душу постоянными площадными руготнями и инквизиторскими исследованиями».
Реакцией Св.Синода на забастовку семинаристов было закрытие учебного заведения на «профилактику». Именно с этого времени в семинарии стал учиться выпускник Горийского духовного училища, сын сапожника Сосо Джугашвили (в будущем Иосиф Сталин). По версии, выдвинутой нашим Музеем, Н.И.Булгаков был преподавателем и наставником молодого Сталина, а Михаил Булгаков мог использовать в пьесе «Батум» воспоминания своего дяди.
Трагическая душевная драма, пережитая Н.И.Булгаковым в Тифлисе, нашла выражение в письме к профессору Киевской Духовной Академии Н.И.Петрову. «Постоянно видишь вокруг себя лицемерно-восточную ласковость, за которой скрывается огонь ненависти к тебе и злейшая злость. Никак нельзя предугадать, что в душах этих людей кроется, дабы сбросить с себя ярмо дисциплины. Так вот какие эти восточные люди!».
Оставив работу в семинарии, затем и приход, Н.И.Булгаков перешел на должность миссионера в Санкт-Петербург и стал активным сотрудником журнала «Миссионерское обозрение». Занимался он критикой сектантства и, в особенности, секты иоаннитов – неуравновешенных последователей Иоанна Кронштадского, почитавших его как Христа. Против них и была направлена деятельность Николая Булгакова, «ревностно наблюдавшего и до подноготной исследовавшего эти трущобы».
В июле 1908 года в Киеве проходил IV Всероссийский миссионерский съезд, на который прибыл и Н.И.Булгаков, выступавший главным докладчиком в дискуссии о иоаннитах. Он утверждал, что к 1902 году иоанниты представляли уже организованную секту-шайку и являлись ответвлением мистической секты хлыстов.
В это же время большой шум в России наделала пьеса В.Протопопова «Черные вороны», в которой показывалась закулисная жизнь иоаннитов. Сам автор заручился покровительством епархиального миссионера Н.Булгакова и в предисловии даже опубликовал его похвалу пьесе, в которой тот нашел изображение секты, отвечающей истине, и благодарил драматурга за помощь в борьбе с отвратительным и темным явлением, которое портит чистоту веры.
По всей видимости, такая активная деятельность Н.И.Булгакова не вызывала одобрения в Синоде и вскорости он завершил свою миссионерскую деятельность и уехал в Новочеркасск. Там он был назначен на место редактора официального отдела «Донских Епархиальных Ведомостей» и вел их с № 27 1914 года и весь 1915, будучи одновременно и членом Консистории. Дальнейшая судьба Николая Ивановича Булгакова пока, к сожалению, неизвестна.
Дмитрий Шлёнский
директор Музея Одной Улицы