Судьба поставлена на карту (карточные игры в приличном и не совсем приличном обществе)

«Варшава танцювала, Краків моливсь,
Львів кохавсь, Вільна полювала,
а старий Київ гуляв у карт»…

Игры в карты издавна интересовали людей. Закон же о карточных играх разделял их на запрещенные «азартные» и вполне легальные «коммерческие».

Список запрещенных игр утверждал лично министр внутренних дел и к таким относились очко, банк (он же штосс, в который играли герои знаменитой «Пиковой дамы»), баккара, макао. Выиграш здесь зависел от расклада карт и везения.

Коммерческие игры — преферанс, винт, бостон, шестьдесят шесть, три семерки — никаких запретов не имели. Такие игры требовали от играющих применения интеллектуальных способностей и умения просчитать выгодные расклады карт.

Винт очень любил киевский генерал-губернатор Михаил Драгомиров. «С винтом расстаться он не мог и, лежа в постели, даже когда дышал кислородом из резиновой подушки, при нашем приезде требовал «стол и карты», — вспоминал сослуживец губернатора, генерал Сухомлинов.

В высшем свете существовал целый карточный этикет и специальные нормы, определющие поведение игроков. Игра начиналась с легкого поклона головой, на который должен был ответить каждый из присутствующих. Во время игры не позволялось разговаривать с лицами, не участвующими в игре. Уже сданные одним из игроков карты нельзя было перетасовывать, поскольку это расценивалось как оскорбление. Во время игры было недопустимо делать замечания партнеру, а следовало дождаться промежутка, когда сдавались карты. Выигравший обязан был предоставить сопернику возможность отыграться.

Часто этим пользовались киевские шулеры, считавшиеся едва ли не искуснейшими во всей империи. В городе работало множество карточных притонов, которые назывались «ямами». Особенно активно шла игра в дни Контрактов. На эту ярмарку приезжало множество обеспеченных семейств со всей Российской империи.

Гоноровые польские паны, важные потомки украинских старшин, русские столбовые дворяне и даже грузинские князья были лакомой наживкой для целой армии мошенников. Профессиональные игроки скрывались обычно под личиной «никому не известных господ» с толстым бумажником и феноменальным везением.

За время существования карт сложился целый арсенал шулерских приемов. Часто применялось передергивание — подмена нескольких карт или всей колоды своими, заранее помеченными с «рубашки».

Если нельзя было передернуть, то шулер наносил на карты пометки прямо в ходе игры — ногтем или даже при помощи миниатюрной пипетки, спрятанной в перстне. Чтобы выработать чувствительность к малейшим отметинам, некоторые шулеры специально подрезали кожу на пальцах. Широко использовались также очки или зеркала, при помощи которых подсматривали карты противника. Отдельные шулеры работали в команде с музыкантами, которые играли на скрипке, как бы для создания приятной атмосферы, а на самом деле обходили комнату, где шла игра, наблюдая за картами всех игроков, после чего своей игрой и композициями сообщали о картах оппонентов.

Наверное, самой знаменитой жертвой киевских шулеров стал гениальный венгерский композитор и пианист Ференц Лист. В 1847 году он приехал на Контракты с концертами. Днем за свои выступления Лист получал огромные гонорары, но по ночам эти деньги полностью переходили в карман известного игрока, студента Зигмунта Котюжинского.

Власти тоже неплохо зарабатывали на любви населения к картежной игре. Монопольное право на производство карт с 1819 года получила специальная Карточная фабрика Александровской казенной мануфактуры. Там выпускались карты глазетные (для публики и отдельно для ,,Высочайшего двора”), атласные первого и второго сорта, иллюминованные золотом, золотообрезные, отборные, а также карты различных размеров — путевые, пасьянсные, игрушечные. К работе на фабрике привлекались известные художники — Адольф Шарлемань, Иван Билибин, Георгий Нарбут.

И как же не вспомнить напоследок партию в винт, сыгранную на Андреевском (Алексеевском) спуске и описанную Михаилом Булгаковым в романе «Белая гвардия».

«— Я думал, что у Федора Николаевича король, — мертвея, вымолвил Лариосик.

— Как это можно думать… — Мышлаевский старался не кричать, поэтому из горла у него вылетало сипение, которое делало его еще более страшным, — если ты его своими руками купил и мне прислал? Считанная же игра! Надо все-таки вертеть головой, это же не стихи! Вы извините, батюшка, может, в Житомире так и играют, но это черт знает что такое!.. Вы не сердитесь… но Пушкин или Ломоносов хоть стихи и писали, а такую штуку никогда бы не устроили».

Анатолій Кіяшко,
науковий співробітник Музею Однієї Вулиці

3 thoughts on “Судьба поставлена на карту (карточные игры в приличном и не совсем приличном обществе)

  1. З приводу Нарбута…

    Як відомо, Г.І.Нарбут виконав свою колоду карт у стилі козацької парсуни XVII-XVIII ст. (королі – гетьмани, кралі – вельможні козачки, валети – “козаки Мамаї”, тузи – знаки мастей у геральдичних щитках і картушах) не на замовлення петербурзької Карточної фабрики, а вже у 1917-1918 рр. – в УНР та Українській державі-гетьманаті. Саме в період гетьманату карти Нарбута планувала випустити Експедиція заготовлення державних паперів (у якій, до речі, художник того часу працював, виконуючи проекти герба України, грошових знаків, поштових марок, актових паперів…), однак через переворот 14 грудня 1918 р. їх так і не було видрукувано. Оригінал ескізів Нарбута загинув у Львові під час нищення владою “петлюрівських матеріалів” у 1951 р., але збереглися фотокопії, опубліковані 1929 р. в часописі “Нові шляхи” П.Ковжуном.

    З повагою – Володимир Панченко, к. і. н., Київ.

    P. S. До речі, колода карт Нарбута виконана саме в Києві. І могла б мати успіх як оригінальний український сувенір… Чи не пора поставити питання про її реставрацію та видання? (пишу це як давній шанувальник творчості Нарбута).

Leave a Reply to Музей Одной Улицы Cancel reply

Your email address will not be published. Required fields are marked *